Неофит - Древние тайны шаманов

<< Назад | Шаманизм | Далее >>

Не менее тесно сплелось шаманство у большинства народов Сибири с промысловым культом. Шаман обычно не только лечил больных, но и гадал об успехе промысла и своими камланиями старался помочь в этом деле. Но и промысловый культ не полностью слился с шаман ством. Известная его самостоятельность проявляется в том, что охот ник обычно и сам приносит жертвы, выполняет обряды и произносит моления в честь духов покровителей охоты, далеко не всегда прибе гая к помощи шамана, тогда как с шаманскими духами никто, кроме шамана, конечно, не может иметь дела. С другой стороны, у некоторых народов, как мы видели, промысловый культ тесно переплетался с семейнородовым, вернее, принимал семейнородовые формы, шаман ство же стояло особняком. Так обстояло дело у гиляков и орочей, отча сти у чукчей и коряков.

В лечебной практике шаманство у народов Сибири заняло почти монопольное положение. Однако у некоторых из них рядом с шамана ми существуют знахариколдуны, лечащие при помощи средств народ ной медицины, перемешанных с магическими приемами.

Так, у юкагиров помимо шаманов (алма) существовали колдуны заклинатели (антаджайе, от корня анта 'говорить'). Различие между теми и другими выражалось юкагирами в следующей формуле: 'Сила алма в его духаххранителях, сила антаджайе в его слове, т. е. в заклинаниях и чарах, которым никто не в состоянии воспротивиться'. В отличие от шамана, антаджайе считался злым. Наличие особых знахарей, отличающихся от шаманов, отмечено также у кетов, якутов, алтайцев, карагасов.

Многие современные исследователи религий народов Сибири во обще признают, что шаманство особая и притом сравнительно по здняя форма (или стадия) религиозных верований этих народов, более поздняя, чем, например, родовые и промысловые культы. Итак, даже на той почве, где шаманизм сделал наибольшие успехи, усилившись за счет других форм религий и поглотив в себе многие из них, в Северной Азии, даже здесь удается проследить самостоя тельность этих разных форм. И в Северной Азии шаманизм представля ет собой лишь одну из религиозных форм, правда господствующую, но не единственную.

В чем же сущность шаманизма как формы религии и как следует представлять себе его происхождение? Мы не можем, конечно, становиться на традиционную и чисто иде алистическую точку зрения, согласно которой в основе шаманства ле жит вера в духов и само шаманство родилось из потребности человека обезвредить, умилостивить и снискать покровительство этих духов. На против, как я постараюсь показать дальше, сами представления о ду хах о шаманских духах суть закономерное порождение шаманизма и его характерных особенностей. Что же лежит в основе шаманства? Шаманство не принадлежит к числу самых ранних форм религии. У народов средней ступени дикости оно находится как бы в стадии за рождения. Следовательно, формирование шаманских верований и об рядов происходило при наличии уже вполне сложившихся в сознании человека представлении о сверхъестественном. Эти представления от ражали в себе, как мы знаем, с разных сторон связанность отношений людей друг к другу и к природе. Покровом тайны, атмосферой страш ного, сверхъестественного и чудесного окутывалось все, что превышало силы и понимание рядового человека: внешние и внутренние противоречия жизни мелких самодовлеющих общин, половые влечения, практика знахарейврачевателей, погребальные обычаи, возрастные группировки и система посвящений. В основе каждого из разнообразных видов представлений о сверхъестественном лежит то или иное реальное явление из области 'отношений людей друг к другу и к природе'. Какое же реальное явление отражается в шаманских верованиях? Шаман имеет со знахарем то общее, что оба они выделяются из сре ды общины как специалисты по лечению больных. Но знахарь в отли чие от шамана обладает примитивными знаниями в области народной медицины. Шаману же приписывается способность общаться с духами. Однако эта воображаемая способность, да и самые представления о шаманских духах есть факт явно производный. Это своеобразная религиозномифологическая интерпретация какихто объективныхфакторов. Не потому занимает шаман в общине особое положение, что ему приписывают способность общаться с духами; напротив, ему пото му и приписывают такую способность, что он занимает особое положе ние в общине. На чем же основывается эта его особенность? Сообщения многочисленных наблюдателей шаманства у разных народов Сибири дают возможность ответить на этот вопрос с полной точностью. Все наблюдатели в один голос сообщают, что шаман это прежде всего нервный, истеричный человек, склонный к припадкам, иногда эпилептик. Момент шаманского 'призвания', субъективно осоз наваемый как голос духов, требующих от человека вступления в шаманскую профессию, есть объективно нервное заболевание, которое, кстати, по большей части постигает человека в период полового созревания. Самое камлание шамана имеет большое сходство с истерическим припадком. Чтобы не быть голословным, приведу несколько свидетельств лучших исследователей шаманства у разных народов Сибири свидетельств, которые я выбираю из многих десятков. По словам Богораза, шаманами у чукчей обычно 'становятся не рвные, легко возбудимые люди'. Многие из знакомых Богоразу шаманов 'были истеричны, а некоторые буквально полусумасшедшие'. У коряков кандидатами в шаманы были, согласно Иохельсону, 'нервные молодые люди, склонные к истерическим припадкам'. Это же отмечал Иохельсон и о юкагирах. У гиляков, по словам Штернберга, 'настоящие шаманы почти всегда люди, страдающие разными видами истерии, благоприобретенной или, что чаще всего, наследственной... Это индивиды, наиболее легко поддающиеся гипнозу и автогипнозу'. Лопатин отмечал у гольдских (нанайских) шаманов 'склонность к нервным возбуждениям', иногда 'падучую болезнь'. Типичными признаками чвенкийского шамана Рычков считал 'раздражительность по малейшим поводам ко всему окружающему, пугливость, обычай выкрикивать и подпрыгивать' и т. д. У манси будущий шаман, по словам Гондатти, с детства обнаруживает некоторые особенности характера: он впечатлителен нервен, очень восприимчив. У ненецких шаманов еще Паллас отмечал особую 'пужливость'; всякое неожиданное прикосновение, новое впечатление 'приводят сих людей вовсе вне себя и в некоторый род ярости'. У древних лопарских шаманов наблюдатели находили особую нервность и болезненность, хотя в то же время шаман должен был быть совершенно здоров телесно и не иметь физических недостатков. Всякий якутский шаман является, по наблюдениям Серошевского, истериком. у бурят будущий шаман отличается внешними признаками: он часто бывает задумчив, уединяется, видит вещие сны, иногда подвергается припадкам, во время которых находится в бесчувственном состоянии. Тувинский шаман, по Ф. Кону, это 'нервнобольной человек, страдающий галлюцинациями'. Радлов сообщал об алтайских шаманах, что их 'призвание' сходит на них внезапно, как болезнь, и проявляется в виде дрожи и слабости в членах, давления в груди, лихорадочного вскакивания и выкрикиваний, в эпилептических судорогах, в неудержимом глотании любых попавшихся предметов и пр.

Все эти сообщения, количество которых можно было бы сильно умножить, исходят от полевых наблюдателейэтнографов. Врачи тоже подтверждают близость распространенной на Севере арктической истерии к шаманству. Это отмечает, например, С. И. Мицкевич. Конечно, нервноистерический характер шамана сам есть в извест ной мере результат его профессии, ибо, начиная с периода подготовки и в течение всей своей деятельности, шаман специально и сознательно культивирует в себе подобные качества. Но это означает только, что шаманская профессия усиливает нервнопатологические особенности характера человека, самые же эти способности предшествуют вступлению человека в профессию шамана. Появление признаков нервного заболевания обычно рассматривается как призыв духов, которому человек не должен сопротивляться. Этот факт подтверждается многочисленными показаниями непосредственных наблюдателей. Резюмируя подобные наблюдения, свои и чужие, известный исследователь шаманизма Г. В. Ксенофонтов прямо называет эту форму религии 'культом сумасшествия'.

Кстати, это понимали и некоторые буржуазные историки религии. Так, Гуннар Ландтман писал: 'Фактически для дикарского ума нет ничего более естественного, чем приписать экстаз духовным агентам. Конвульсивные жесты и бессвязные выкрики вдохновленного кажутся признаками того, что его воля отсутствует и что телом его овладело некое странное существо. Поэтому считается, что дух или бог говорит его устами и направляет его действия'. Именно здесь, видимо, и следует искать реальную основу шаманс ких верований. Взгляд на шаманское призвание как на призыв духов, не повиноваться которым избранник не властен, является, в сущности, лишь субъективным выражением того объективного факта, что человека помимо его воли постигает нервная болезнь. Будучи субъективным осознанием этого заболевания, идея 'избранничества', столь характер ная для шаманизма, является и его идеологической интерпретацией. Этот взгляд сродни широко распространенному представлению о вся ком нервнобольном как об одержимом злым духом. Шаман отличается от обычного нервнобольного лишь тем, что не просто одержим духом а вступает с ним в постоянную связь и может по произволу вызывать и отпускать его, заставлять себе служить. Иначе говоря, если отношение нервнобольного к духу, который якобы владеет им, чисто пассивное, то отношение шамана к своему духупокровителю более активное. В чем причина этого различия? Она опять же имеет объективный характер. Дело в том, что шаман, в отли чие от обычного неврастеника и истерика, обладает способностью ис кусственно регулировать припадки болезни. Шаманское камлание есть с физиологической стороны не что иное, как искусственно вызванный и сознательно регулируемый нервноистерический припадок. В сущнос ти, и вся подготовка шамана к своей профессии подготовка обычно очень длительная состоит в тренировке способности вызывать и прекращать припадки, т. е. устраивать камлания. Это умение шамана и находит свое фантастическое отражение в сознании окружающих, ко торые верят в то, что шаман не только служит духам, но и распоряжает ся ими. В шаманских верованиях народов Сибири это выражается в различии духа покровителя шамана (главный дух, избравший шама на на служение себе) и духовпомощников (второстепенные духи, кото рых дух покровитель шамана дает ему как бы в услужение).

<< Назад | Далее >>