< Назад | Далее >> Присух девицы - Говорить на три зори — утреннюю, вечернюю и утреннюю. "Лягу
я (имя молодца), благословясь , встану, помолясь, умоюсь водою, росою, утрусь
платком тканым; пойду я, (имя молодца), из дверей в двери, из ворот в ворота,
в чисто поле, на путь, на дорогу; навстречу мне, (имя молодца), три брата: Усыня,
Бородыня да Никита Маментий; "Гой еси, три брата, да вы куда идете, вы куда
бредете?"-"Идем на леса темные, на болота зыбучие, на реки текучие леса
зажигать, болота высушать, реки затворять". "Гой вы еси, три брата,
не ходите на леса темные, на болота зыбучие, на реки текучие, подите вы, сходите,
послужите мне, куда я (имя молодца) вас пошлю ; зажгите вы ретивое сердце у (имя
девицы), чтобы горело по (имя молодца); как огонь горит в печи жарко, не потухает,
так бы ее сердце горело по (имя молодца); как мил весь белый свет, так бы я казался
ей, (имя молодца), краше красного солнышка, светлее светлого месяца; как тоскует
мать по дитяте, так бы (имя девицы) тосковала и горевала по (имя молодца), тосковало
и горевало ее сердце; как тоскует младенец по титьке, так бы и она тосковала,
и горевало сердце у (имя девицы) по (имя молодца); как тоскует кобыла по жеребенку,
корова по теленку, так бы (имя девицы) тосковала, и горевало ее сердце по (имя
молодца); как тоскует сука по щенятам, кошка по котятам, так бы и она, (имя девицы),
тосковала, и горевало ее сердце по (имя молодца); как тоскует утка по утятам,
клуша по клушатам; в еде бы не заедала, в питье бы не запивала, в гульбе бы не
загуливала, во сне бы не засыпала, ни в году, ни в полугоду,ни во дни, ни в ночи,
ни в часу, ни в получасу, ни в минуту, ни в полуминуту". Говорю я, (имя молодца),
тридесять слов, тридесять стихов и тридесять молитв; как на земле бел-горюч камень,
так бы мои слова и наговоры сквозь семидесяти костей, сквозь семидесяти суставов,
сквозь пятидесяти жил, сквозь буйной головы, сквозь ясных очей, сквозь ручных
жил, сердечных, сквозь пятных и подколеночных. Говорю я, (имя молодца), тридесять
слов и тридесять стихов, тридесять молитв; запираю я, (имя молодца), тридесятью
запорами и тридесятью ключами, и те ключи к себе беру. Пойду я, (имя молодца),
из океана в окиян-море; брошу я те золоты ключи в окиян-море, под тот бел-горюч
камень; на том окияне-море никому не бывать и воды не пивать, песку не зобать
и тех золотых ключей никому не вынимать, по мой век, по мою смерть".
Присух девицы - "Встану рано, не помолясь, пойду быстро, не благословясь,
помчусь в чисто поле, аки вихрь. В чистом поле стоит ракитов куст, а в том кусту
сидит толстущая баба, сатанина угодница, людская греховодница. Поклонюсь я той
толстущей бабе, отступлюсь от отца, от матери, от роду, от племени. Поди ты, толстущая
баба, разожги горячей огня у красной девицы (имя девицы) сердце по мне, добре
молодце (имя молодца)".
Присух девицы - "В печи огонь горит, палит и пышет и тлит дрова; так
бы тлело, горело сердце у (имя девицы) по (имя молодца), во весь день, по всяк
час, всегда, ныне и присно и во веки веков".
Присух девицы - "Стану я, (имя), помолясь, пойду, благословясь, из
избы дверями, из двора воротами, в чисто поле. На желтом песке есть белая рыбица.
Как белая рыбица тоскует и мечется и не может без воды жить, ни дневать, ни часу
часовать, на всяк день и на всяк час, и как у белой рыбицы прилегла чешуя от головы
до хвоста, так бы прилегли ко мне, (имя молодца), у нее, (имя девицы), думы и
мысли на всяк час и на всяк день, в полном месяце и по все четные, во все двадцать
четыре часа, всегда, ныне и присно и во веки веков".
Присух девицы - Наговаривается на пищу или питье, которые дают привораживаемому
или на след его. "Встану я, (имя молодца), и пойду из дверей дверями, из
ворот воротами, под восток, под восточную сторону, под светлый месяц, под луну
небесную, к тому синему морю, синему морю-окияну. У того у синего моря лежит бел
Алатырь-камень; под тем под белым Алатырем-камнем лежат три доски, а под теми
досками три тоски тоскучие, три рыды рыдучие. Подойду я близехонько, поклонюсь
низехонько. "Вставайте вы, матушки, три тоски тоскучие, три рыды рыдучие,
и берите свое огненное пламя; разжигайте (имя девицы) девицу, разжигайте ее во
дни, в ночи и в полуночи, при утренней заре и при вечерней. Садитесь вы, матушки
три тоски, в ретивое ее сердце, в печень, в легкие, в мысли и в думы, в белое
лицо и в ясные очи; дабы (имя молодца) казался ей пуще света белого, пуще солнца
красного, пуще луны небесной; едой бы она не заедала, питьем бы она не запивала,
гульбой бы не загуливала; при пире она или при беседе, в поле она или в доме,
— не сходил бы он с ее ума-разума". Будьте вы, мои слова, крепки и лепки,
крепче камня и булата. Замыкаю я вас тридевятые замками; запираю я вас тридевятью
ключами. Нет моим словам переговора и недоговора, и не изменить их ни хитрецу,
ни мудрецу".
Присух девицы - Читается на подаваемое питье. "Лягу я, (имя молодца),
помолясь, встану я, благословясь; умоюсь я росою, утрусь престольною пеленою,
пойду я из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду в чисто поле, во зеленое поморье.
Стану я на сырую землю, погляжу я на восточную сторонушку, как красное солнышко
воссияло, припекает мхи-болота, черные грязни. Так бы припекала, присыхала (имя
девицы) о мне, (имя молодца), — очи в очи, сердце в сердце, мысли в мысли; спать
бы она не засыпала, гулять бы она не загуляла".
Присух девицы - "Стану я, (имя молодца), пойду из дверей во двери,
из дверей в ворота, в восточную сторону, на окиян-море; на том море стоит остров,
на том острове стоит столб, на том столбе сидят семьдесят семь братьев; они куют
стрелы булатные день и ночь; скажу я им тихонько: "Дайте мне, семьдесят семь
братьев, стрелу, которая всех пыльчее и летчее". Стрельну этою стрелою в
девицу (имя девицы), в левую титьку, легкие и печень, чтобы она горевала и тосковала
денно, нощно и полунощно, не заедала и не запивала. Заключаю замком крепким, и
ключ в воду".
