Неофит - История мичмана флота Ф. Матюшкина

Конечно, самым настоящим и часто очень точным было шаманское гадание-озарение во время транса. Хочется привести только один из множества подобных примеров, свидетелем которого был "мичман флота" Ф.Матюшкин, ближайший друг-лицеист А.Пушкина.

Судя по стилю писем-отчетов из Якутии, которую он исследовал несколько лет, Матюшкин не был ханжей и академическим занудой да к тому же еще отличался и смелостью. Увидев по дороге на Колыму предновогодней ночью огонек в глухой тайге, он тут же повернул к нему, несмотря на резкий протест проводника. Последний опасливо утверждал, что в этой юрте живут черти. Вообще-то проводник действительно был недалек от истины - перед ними оказался специальный шаманский чум, где как раз разворачивалось очередное действо. Выскочившие навстречу незваным гостям тунгусы, увидев "русского тойона", принялись умолять его не мешать шаманить. Матюшкин успокоил их.
"Я не протопоп, -- сказал я, засмеясь,-- и я тоже буду спрашивать вашего шамана о будущей моей участи". Мои слова тотчас же были переведены, и доверие, радость возвратились на все лица. Я вошел в юрту. Несколько женщин сидело вокруг огня, а шаман ходил взад и вперед по разложенным на полу шкурам баранов. Длинные черные волосы почти совсем закрывали лицо его, кровью налившееся, зверообразные глаза сверкали из-под густых нависших бровей. Странная его одежда, обвешенная ремнями с железными, медными и серебряными оконечностями, бубны в правой руке и лук в левой - все, все давало ему какой-то страшный вид (и он довольно был похож на черта московского театра). Упершись головою на лук, он начал кружиться в молчании около одной точки, стал водить руками над головою и делать движения, подобные тем, какие делают наши магнетизеры. После этого вдруг ударил в бубны и стал скакать с чрезвычайным проворством, корпус его изгибался, как змея, голова его обращалась около шеи, как колесо, с таким невероятными проворством, что и теперь не могу довольно надивиться. Наконец упал без чувств на землю. Его подняли, все лицо его было в крови, он обтирал оное, и кровь все вновь выступала из-под кожи (какое ужасное напряжение!). Наконец, он совсем встал и уперся на лук - каждый его спрашивал. Ко мне шаман был очень милостив. Если верить словам его, все, все будет успешно и я все время буду здоров и через 3 года в Царском Селе!
"Какую я люблю девушку?" -- спросил я у него. -- "У твоей девушки глаза, как лазурь неба, а волос, как слабый свет луны (светло-русые)" -- "Сколько ей лет?" -- "Добра ли?" -- "Умна ли?" -- etc..., etc... "Любит ли и помнит ли меня?" -- "Если бы она сама о сем меня спрашивала, я бы ей отвечал".-- "Черт тебя возьми!" -- сказал я ему с сердцем. "Я уже и так достояние ада", -- сказал он очень хладнокровно. -- "А я?" -- "На тебя они не смеют смотреть, твоя душа не принадлежит им". - "И за это благодарю". Потом его начали спрашивать другие. Я не суеверен, но если чудеса, которые рассказывают о месмеровом магнетизме, не ложь, то...то... Но теперь ведь грех в Петербурге говорить о шаманах".
В конце письма Матюшкин сообщает, что "мелкие обстоятельства, которые со мной случились по приезде моем в Средне- и Нижне-Колымск, сколько и не были невероятны, но все с удивительною точностию были предсказаны шаманом".
Что же касается обстоятельств крупных, то процитированное письмо было отправлено Матюшкиным из Нижнеколымска в последние дни 1820 года, в самом начале работ экспедиции под руководством Ф.Врангеля. Впереди "мичмана флота" ждали четыре труднейших и опасных похода через всю Якутию в ее заполярную и арктическую зоны, и все они завершились успешно, с хорошими результатами. Он вернулся в Петербург ровно через три года в полном здравии и на крыльях славы, быстро пошел в рост, дослужился до адмирала, стал сенатором и пережил своего ровесника Пушкина на 35 лет. Думается, Матюшкин не раз потом вспоминал предсказания тунгусского шамана.

Возвращаясь к диалогу бывшего лицеиста с шаманом-ясновидцем, отметим, что особенно интересной в их разговоре оказалась одна деталь, поразившая тогда и самого путешественника, - шаман назвал девушку мичмана голубоглазой, хотя в далекой глухой тайге (2000 верст от Якутска) ни он сам, ни кто-либо из его соплеменников прежде никогда не встречали голубоглазых людей. Матюшкину даже пришлось подтвердить любопытствующим тунгускам, что такие "нечеловеческие" глаза и вправду встречаются у русских. Выходит, шаман действительно увидел девушку. А что касается оставленного без ответа вопроса о том, любит ли и ждет далекая зазнобушка Матюшкина, то "волшебник", может быть, просто не стал расстраивать "доброго господина". На такие мысли наводит факт: вернувшись в Петербург и написав отчет, Матюшкин тут же ушел на целых два года в кругосветное плавание.

Владимир Федоров
Газета "Якутия"